Олег Геманов - Первый инженер [СИ]
На самом деле ничего не может укрыться от внимательных глаз жены старейшины. Не прошло и двести ударов сердца, после того, как незнакомка скрылась в толпе, а достопочтенная Миранда уже докладывала мужу о произошедшим. Гербарт внимательно выслушал супругу, незаметно ухмыльнулся в бороду и тихо спросил:
— Сколько ей лет?
— Она конечно постарше нашего горемыки, примерно лет на сорок и кольцо на руке у неё с желтым сапфиром, — женщина задумалась на пять ударов сердца и решительно сказала. — Опрятная, да на вид работящая. Думаю что она будет хорошей женой для Ранбарта.
Старейшина поглаживая бороду медленно кивал, обдумывая услышанное. Его абсолютно не волновало то обстоятельство, что девушка немного старше проходчика. А что волноваться, если почти у всех гномов жены старше мужей. И кольцо с желтый камнем, обозначающее, что его обладательница два раза была замужем, тоже ни капли не беспокоило главу рода. Наоборот, это очень хорошо. Значит женщину не нужно будет учить, как вести себя с мужчиной. Тревожился старейшина лишь за то, что работающий на самых глубоких уровнях шахты молодой рудокоп до сих пор не женат. А сколько ему жить под сводом осталось? Год, два. Самое большее три. Да и то, если сильно повезет. Так что пора Ранбарту обзаводиться семьёй и заводить потомство. Клан не может просто так терять своих гномов.
— Хорошо, Миранда. Я не возражаю. Что делать дальше ты знаешь, — сказал старейшина и незаметно погладил жену по руке. — А как там наш женишок?
Миранда, улыбнулась и с нежностью посмотрела на супруга.
— Ну прямо вылитый ты, много лет назад.
Старейшина тихо фыркнул, оглянулся вокруг и неестественно суровым голосом начал отдавать распоряжения своему роду.
Первый песенный праздник устроил сам Владыка, причем как гласили самые древние предания, Ортон пел в полном одиночестве, потому что других гномов еще не существовало. Так что получается, что гномы начали петь еще до своего появления в этом мире. В отличии от песен других народов песни гномов сочинялись не абы как, а исключительно по незыблемому канону, заведенному еще самим Первоначальным. Причем этот канон являлся столь трудным, что например эльфы так ни разу и не смогли придумать правильную песню подземного народа. Оно кстати и понятно. Тут и сами гномы с большим трудом могут такое осилить, куда уж сладкоголосым лесным обитателям. Именно поэтому победители песенного соревнования пользовались огромным уважением в народе и по старинному обычаю, даже имели право без разрешения короля носить в его замке боевой топор.
Сам же канон знаком любому гному с малых лет, и даже высечен у многих на стенах домов. Поэтому на празднике имеется один, но самый справедливый судья — сам народ.
Вот на этого судью и смотрел сейчас Шлюксбарт со своего места. Когда короля вытаскивали из провала и несли в замок, Осипов толком ничего не смог рассмотреть. Не до того было. Так что именно сейчас Его Величество впервые увидел тех, с чьей помощью ему и двум его товарищам придется выполнять задание Старшей планеты Земля. Николай всей кожей чувствовал тысячи направленных на него взглядов. Ощущал жадное нетерпение толпы. Медленно поистине с королевским величием, Николай поднял руку над головой и после небольшой паузы торжественно произнес ритуальную фразу открытия праздника.
Толпа разразилась криками восторга и затопала ногами. На площадку перед королевской трибуной шагнули четыре первых претендента на победу.
— Уф… Пока молодняк выступать будет, можно ненадолго расслабиться, — c явным облегчением в голосе промолвил маг, и тут же обратился к воеводе. — Так вы почтенный Нортбарт, говорите стихи писали?
Воевода смущенно отвел взгляд в сторону:
— Писал, это громко сказано. Баловался этим делом. Вернее пытался баловаться. Преподавательница по литературе у нас очень хорошая была. Даже меня ненадолго смогла увлечь этим…. этими… — Нортбарт словно откручивая вентиль водопроводного крана, замысловато повертел пальцами перед собой, так и сумев сказать, чем же именно смогла увлечь его учительница литературы.
— Отлично! — ответил Дитбарт довольно потирая ладони. — Значит среди нас есть фактически дипломированный поэт! Тогда тебе и кирки в руки.
Король с унынием наблюдал за разговором товарищей. Он вообще крайне скептически отнесся к идеи мага. Шутка ли! Выступить с важнейшим обращению к народу, да не просто так, а именно в песенном виде. Причем с полным соблюдением канона. А это практически никому не удается. Эх! Слишком Владыка суровые правила придумал.
Здесь и жесткое ограничение в количестве строф. И постоянно повторяющаяся первая строка. Единственное, что не вызывало раздражения Осипова, так это замечательный припев, состоящий из немногих дошедших до настоящего времени слов древнего языка гномов. Причем слова весьма хитро накладывались, как на максимально быстрый темп ударов кирки о твердую породу, так и на самые мощные удары молота по наковальне. Эх… Как ни крути, а написать за пару часов обращение к народу при таких условия невозможно.
К реальности короля вернул хохот толпы. Шлюксбарт встрепенулся, обвел площадь взглядом. Понятно. Новички закончили свои выступления и под дружный, но совершенно незлобивый смех покидали место выступления, освобождая место для более умелых певцов. А это означает, что королю необходимо время от времени поглядывать на площадку и иногда, небрежной мимикой реагировать на происходящее.
— Это никуда не годится! — донесся до Шлюксбарта раздраженный голос мага. — Где ты видишь здесь рифму? А в первом куплете первая строчка совсем другая чем во втором.
Несчастный воевода заерзал в кресле, страдальчески поднял взгляд к потолку скрывавшемуся в непроглядной мгле:
— И дернул же меня проклятый мрак ляпнуть насчет стихов. Я их уже лет пятнадцать не писал. Да и не умел нифига, — воевода закинул на правое плечо отбойный молоток, всем своим видом показывая, что более он ни в каких сомнительных мероприятиях принимать участие более не собирается.
— Значит так, — вмешался в разговор король. — Хватит ерундой заниматься, видно же, что ничего хорошего из этой затеи не получится. Надо придумать обычную речь, без всяких выкрутасов и спокойно произнести её после окончания праздника.
Дитбарт для приличия еще немного поспорил с королем, но в конце-концов сдался и постукивая ладонью по шкатулке стоявшей у него на коленях, надолго погрузился в глубокие раздумья.
Король с воеводой немедленно воспользовались неожиданным перерывом и с интересом глазели на представление. Его Величество пару раз милостиво поднимало бровь и одобрительно кивало. Каждое его движение вызывало у толпы восторженный рев, а певцы попавшие под королевское одобрение буквально светились от счастья.
![Харлан Эллисон - Время глаза [Время ока]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
